С каждым годом ситуация в России все больше усугубляется —
доллар растет, зарплаты остаются на том же уровне, цены, налоги и пенсионные
возраст повышаются, и россияне, особенно те, у кого семьи и ипотеки, пытаются
найти выход из затруднительной жизненной ситуации. Российский редактор и
дизайнер Сергей из Владивостока решил все свои проблемы кардинально — он уехал жить и работать
в Китай. И вот уже почти год он трудится учителем английского языка для детей в
одном из тренинговых центров. Об особенностях такой деятельности Сергей
рассказал корреспонденту DEITA.RU.
Сергей, что такое
тренинговый центр для детей в Китае?
По факту я работаю в частном детском саду. Здесь обучаются
дети от трех до 12 лет. Формально это тренинговый центр — специализированный
детский сад для изучения английского языка. У нас есть разные группы: младшая —
3–4 года, дошкольники — 5–6 лет, которые уже получше соображают, младшие
школьники — 6–7, 8–9 и 9–10 лет и отдельная группа — 11–12 лет.
То есть, если это
детский сад, то дети здесь находятся весь день?
Нет, это не на весь день. Это считается дополнительным
образованием. Ребята к нам приходят после школы или детского сада
только для того, чтобы выучить английский язык.
Все тренинговые
центры одинаковые, или есть побольше, поменьше?
У нас в среднем 50–60 учеников. В Китае очень много подобных
учреждений дополнительного образования. Некоторые учителя, такие как я,
работают именно в детских садах. Там по 30–40 учеников в классе и занятия по
полчаса, у меня же четыре-семь детей и классе и занятие 1 час 15 минут. Очень
много супермаленьких тренинговых центров, которые даже не могут себе позволить
иностранца, ведь это невероятно дорого. В них трудятся просто китайские
учителя. Наш тренинговый центр средний. Есть, конечно, и побольше, там от ста
учеников.
Как у тебя строится
рабочий график?
Выходные у меня — понедельник и вторник. По будням я работаю
с трех до девяти часов. Уроки начинаются в шесть, а с трех до пяти-шести — это
офисные часы. В это время я должен готовиться к урокам: делать презентации,
придумывать игры и так далее.
Все субботы и воскресенья рабочие. Дети на выходных
отдыхают, родители от них тоже отдыхают, поэтому ребята тусуются у нас. У меня
есть урок — два часа, даже 2,5 часа. В общем, детей сплавляют на час, на
полтора, на два в наш тренинговый центр. В субботу максимальная нагрузка, мне
приходится работать с девяти до девяти. В это день очень много классов.
Сколько человек в
классе?
Не больше шести. Это регламентировано самим тренинговым
центром. Иногда на занятии присутствуют семь-восемь учеников, два из них —
новички. Они приходят, чтобы посмотреть, познакомиться, понять — нравится или
нет. В общем, официально в группе шесть человек, но по факту меньше. Это же
дети, они болеют, халтурят… Обычно по факту на занятии не больше пяти учеников.
Расскажи об учебном
годе в Китае. Он такой же, как в России?
Здесь все по-другому. Почти весь февраль жители Поднебесной
празднуют китайский Новый год, а в марте начинается учебный семестр, поэтому
после 20-х чисел февраля руководство всех школ начинает переживать, что на
начало семестра нет учителей. Спрос на учителей к марту начинает
экспоненциально возрастать. Вообще, спрос на иностранных учителей в Китае
просто невероятный… 1,5 миллиарда населения все-таки. К тому же четыре года
назад отменили запрет на второго ребенка, и сейчас такой бум, что просто атас.
Все западные атрибуты — английский язык, баскетбол — очень
ценятся в Китае, они как новый тренд последние несколько лет. И все китайские
районы, города, деревни, всему этому миллиардному населению требуются учителя,
особенно европейской внешности. Так вот, в марте начинается такой бум на
учителей, берут даже тех, кто может сказать: «Hello. I’m a teacher». Ну
примерно… Не так, конечно, все грустно.
Учебный семестр начинается в марте и длится четыре месяца,
примерно до июня. Потом начинается летний лагерь. На лето нам отдают детей
прямо на весь день. Мы их кормим, спят они на матрасиках. Следующий семестр
начинается с сентября и заканчивается в январе. Кстати, я не уверен, какой
семестр считается первым, а какой вторым. То есть длительность семестра опять
же 4–5 месяцев. Поэтому самый пик спроса на учителей — март и сентябрь.
Прошел почти год
твоего учительствования. Ты занимаешься с теми же детьми?
С некоторыми детьми я начал заниматься в марте, так до сих
пор их и веду. Они растут на глазах. Еще год назад они были оболтусами, которые
не могут пять минут на месте сидеть. Ну, так устроен детский организм… «Должен
он бежать и прыгать, все хватать, ногами дрыгать, а иначе он взорвется…» А
сейчас я смотрю на них, они просто молодцы. Они уже могут рассказать о себе:
меня зовут так-то, мне столько-то лет, погода за окном такая-то. Короче,
прогресс на лицо.
Я веду три группы старших детей и прямо не нарадуюсь на них.
Фишка в том, что три, четыре, пять лет — это самые непоседливые дети. С ними
сложнее всего. Пять-шесть лет — они уже начинают более осмысленно себя вести. В
шесть-семь лет… В этот период наступает школа. А школа китайская — это хуже
нашей армии. Семи, восьми, девятилетние дети приходят на занятия и сидят по
струночке, как будто их так вымуштровали в школе. Сидят тихо, спокойно, все
слушают, все повторяют. Вот такой резкий скачок. Конечно, когда начинаешь с
ними шутить, в веселые игры играть, они «оживают».
У тебя сейчас сыну
3,5 года. Ощутима разница между китайским и российскими детьми?
Мой высокий просто (смеется). Дети и дети. Мне, конечно,
кажется, что мой взрослее, хотя по факту такой же шебутной… Особой разницы
нет. Они просто значительно меньше. Младше трех лет, они вообще маленькие.
Китайцы рождаются крохотными, до трех лет тоже маленькие. Те, кто постарше,
сопоставимы с нашими.
Примерно с 2000-х годов, может даже раньше, когда китайцы
стали правильно питаться, отошли от коммунистической бедности, начали вступать
в браки с иностранцами, китайцами из других провинций, они стали нормально
физически развиваться и расти. Я вот смотрю: люди старше 30 лет — все
маленькие, по плечо мне (рост Сергея — 176 см). Те, кто младше, чуть старше 20
и подростки, бывают на голову выше меня. Не знаю, что это — питание или может
быть генные мутации.
Вот у этой молодежи и дети нормальные… Ну как нормальные?
Приближаются к европейским стандартам.
Как ведут себя дети
10-12 лет?
Очень зашугано, тихо, смирно. Все дети и подростки носят
форму, учат уставы коммунистической партии. То есть у них-то еще детство. Но
они умные, рассудительные и очень воспитанные.
В Китае на детей очень большая нагрузка — у них много
предметов, в том числе английский обязательный во всех школах. Но что
удивительно, некоторые ученики 10 лет не знают толком алфавит. Видимо, не все
гладко в китайском образовании.
Кстати, родители очень много времени уделяют своим детям. В
Китае своеобразная пенсионная система. То ли у них совсем нет пенсии, то ли она
какая-то выборочная. Поэтому вся надежда родителей — на детей. У них очень
сильна семья. У нас ребенку исполняется 18 лет, и мы говорим: «Вали
куда-нибудь, пожалуйста», а китайцы живут вместе, пока не создадут свою семью,
а потом иногда и дальше проживают в одной квартире. В принципе, это нормально.
Если у тебя большая семья — тебе легче выжить, чем одному человеку. Они все
живут с бабушками и дедушками. У них средняя семья — это шесть человек: мама,
папа, бабушка, дедушка, сестра и брат. У каждого практически по два ребенка.
Это после того, как
второго ребенка разрешили…
Да-да! Они сейчас все повально делают детей. У них
соотношение населения — 50 процентов городского и 50 — сельского. План Китая —
сделать всех в достатке, чтобы все были крутыми. Они понастроили домов,
городов, на будущее. И сейчас все говорят об ипотечном кризисе, как в США было,
то есть китайцы не могут покупать столько квартир, сколько они понастроили. Тем
не менее, у меня сложилось впечатление, что уровень жизни в Китае очень
высокий, они много тратятся. Например, я живу в богатом районе, хоть он и
считается «деревней».
Ладно, вернемся к
тренинговому центру. Сколько у тебя всего групп?
Где-то восемь-девять по четыре-шесть человек в каждой.
Есть любимчики,
которых ты прямо ждешь?
В каждой группе есть суперосознанный ребенок, который меня
постоянно радует. Здесь чем старше, тем проще. Маленькие дети много сил и
энергии отнимают. Они постоянно шумят, носятся, бегают. С ними нельзя поиграть
в сложные игры. Те, кто старше шести, с теми мне нравится. Что им говоришь, то
они и делают. Спокойно проходят уроки. Например, забыл что-нибудь на уроке. Они
сидят смирно, ждут. Хотя так же в каждом классе найдется и свой злодей, который
подрывает общественные устои.
Расскажи какую-нибудь
курьезную ситуацию.
У них произношение очень своеобразное. Только когда я начал
преподавать в Китае, я понял, какой у нас сложный речевой аппарат. Как много
звуков можно произнести. Возьмем для примера нашу букву «эр». В России мы
говорим «рэ», в Америке — «ар», в Германии и Франции — это «рье», что-то типа
того, в Китае — это «йе», ближе к нашей «и краткой», в Японии — это, вообще, «эллэ».
И все это «эр», культурные отличия, формировавшиеся веками.
Так вот, китайцы не способны выговорить нашу «эр», а также
они не могут услышать разницу между «эль» и «эн». В моем тренинговом центре
есть второй учитель, он украинец. Зовут его Ник. Он первые пару недель
переучивал детей говорить не «лик», что значит «лизать» по-английски, а «ник».
Дети видели Ника и со всем ног бежали к нему и кричали: «Лик, лик, лик». Это
было очень странно.
Я как-то учил с детьми слово «насекомое» — insect. Читается,
как «инсект». Казалось бы, что может пойти не так. Так вот дети упрямо
говорили: «инцест». Я им: «Не, не, не. Инсект». Они кивают и все равно:
«Инцест». Не-не, не говорите такое при родителях (смеется).
Многим китайцам сложно выговорить «кс», они произносят, как
«с». Максима они называют «мэс», что в переводе значит «беспорядок», хотя он —
«мэкс». У них вообще проблемы с согласными. Язык не настроен на три согласные
подряд.
У детей речевой аппарат более пластичный, поэтому их и
отдают в три года. Но иногда отдают и раньше. Один раз привели двухлетнего, он
заплакал и уполз в сторону куда-то. В общем, чем раньше приводишь детей, тем
проще корректировать произношение. Это как раз задача иностранного учителя. Мы,
иностранцы, должны научить детей именно правильному произношению. Мы ломаем
язык и учим детей говорить нормально.
Положа руку на
сердце, скажи, тебе нравится учить детей? У тебя большой опыт, и тебе есть, с
чем сравнивать.
Здесь нельзя однозначно ответить. С одной стороны, нравится.
Во-первых, я не сижу целый день за компом. У меня не такие красные глаза, как
обычно. Когда я работал дизайнером, редактором, это, конечно, было ужасно. Тут
с детьми я танцую, играю в футбол, волейбол. Более-менее веду активный образ
жизни. Это мне нравится.
Во-вторых, дети смешные, рассудительные, многие меня радуют,
я вижу их прогресс и то, как они меняются. Я всем своим ученикам симпатизирую,
они меня тоже любят. При встрече сразу бегут обниматься: «Hello!!!». Они всегда
очень рады меня видеть, просто в восторге. Это очень круто. Это то, что
нравится. И нравится зарплата. Нормальная такая зарплата.
Еще нравится, что я прокачиваю английский с детьми. Я
оперативнее начинаю формулировать бытовые фразы: иди туда, сделай то, убери
руку и так далее. Прокачиваю свой словарный запас. У нас школа продвинутая, мы
учим очень много слов. Когда жил в России, я не знал столько слов. Я занимаюсь
с двумя детьми VIP — девочкой 11 лет и 13-летним парнем. Я час сижу с одним
ребенком и просто болтаю по-английски. И я просто удивляюсь, сколько новых слов
узнаю каждый день. Мне это очень нравится.
Теперь то, что не нравится. Я был дизайнером, редактором —
это работа, которая подразумевает какое-то интеллектуальное, креативное
занятие. Самореализация, одним словом. Реализация своих возможностей,
прокачивание навыков. Есть перспективы: ты станешь главным редактором или
арт-директором. А здесь этого нет. Здесь перспектива одна — я буду учителем с
большей зарплатой.
Поэтому данный период в жизни я рассматриваю в первую
очередь, как прокачку навыков общения на английском языке и учительства ради
того, чтобы зарабатывать больше денег. И ничего более, самореализации здесь
никакой. Нет повышения, перспективы и так далее.
Еще что не нравится… Дети выматывают, особенно маленькие.
Бывает, что плохое настроение у парочки, они портят его всему классу.
Приходится их перекрикивать. Дети дерутся между собой, плачут, жалуются
родителям. Периодически это эмоционально выматывает. Приходится постоянно
держать внимание детей, чтобы не разболтались.
В перспективе я не вижу себя учителем, через пять лет,
например. Единственно, у меня здесь в Китае есть знакомая, которая после пяти
лет педагогической практики стала куратором над учителями. И теперь она
трудится удаленно, составляет планы для учителей и получает зарплату 13–14
тысяч юаней.
Одним словом, все это временная работа, чтобы заработать
денег и поменять как-то свою жизнь.
А как тебе в
коллективе?
У нас четыре учителя — два китайца, я и еще один украинец по
имени Николай (Мыкола). Отношения со всеми дружеские. Учителя помогают,
директор — женщина моего возраста. Нас кормят обедами.
Расскажу пример, чтобы подробнее описать дружеские
отношения. У меня суббота — самый тяжелый день, я работаю с девяти до девяти.
Помимо стандартных занятий, на праздники, такие как Halloween, День
благодарения, Рождество, мы устраиваем мероприятия. В них участвуют полсотни
человек — 25 детей и 25 родителей.
Как-то в пятницу нужно было готовиться к одному из таких праздников.
После уроков я говорю директору, ее зовут Тойо. «Тойо, нужно подготовиться ко
Дню благодарения. Нужно обсудить с другими учителями план и игры, которые я
набросал». Она мне: «Давай сегодня вечером в кафе пойдем и там все обсудим». Я
согласился.
В общем, мы в девять вечера закончили занятия и поехали,
всем учительским составом. Приезжаем в ночной клуб. Там музыка на всю катушку.
Я кричу ей в ухо: «Тут же ничего не слышно, как мы будем обсуждать День
благодарения?». Директор машет рукой и говорит: «А… Пойдем бухать».
Прикатывают на тележке 40 бутылок пива на пятерых. Я: «А
ничего, что завтра суббота — самый тяжелый день». «Да нормально», — уверяют
коллеги. И мы пили… Есть китайская игра «Кости» — верю/не верю. Двумя чашками
накрываешь кости, трясешь их и нужно угадать, сколько костей. Проиграл —
выпиваешь. Так мы бухали часа три, потом надоело. И тогда мы стали играть в
«Камень, ножницы, бумага» только для того, чтобы набухаться. Потом мы еще
танцевали на трясущемся танцполе… Мы закончили в два часа ночи, я проснулся в 6
часов 30 минут и пошел на работу. Все, конечно, были никакие. Такое,
разумеется, бывает очень редко.
А завтра вы узнаете о том, как живут русские в Китае и чем
занимаются в свободное от работы время.
Екатерина Брязгунова
Источник: