Сегодня в Интернет-сети весьма популярен ролик из кинофильма «В дни Октября» 1958 г., где суровый красноармеец говорит своему оппоненту: «Есть только два класса: пролетариат и буржуазия». Красноармеец поясняет, что сказал эти слова Ленин, и это именно то, что ему, как простому человеку, хотелось бы слышать.
Несмотря на то, что многие публицисты левого толка в своих трудах сегодня признают, что за сто лет классификация общества претерпела немало изменений, тем не менее, настаивают именно на существовании двух антагонистических классов, на необходимости нескончаемой борьбы.
Вероятно и возможно потому, что именно так хотелось бы слышать простому человеку.
С большим интересом и уважением относившийся к левым идеям писатель Эрнест Хемингуэй выводил свою формулу деления общества. Она несколько литературна, но тоже имеет право на существование и осмысление. Он говорил, что все люди делятся на две категории: «те, с которыми легко, и также легко без них, и те, с которыми сложно, но невозможно без них». Независимо от отношения этих людей к политэкономии. Вообще понятия классов неоднозначно воспринимается современными политологами и социологами в связи с тем, что в их основу заложены экономические принципы отношения к средствам производства и присвоения результатов труда, в то время, как социальная стратификация общества даёт гораздо больше слагаемых.
Один из принципов деления общества схож на строение планеты Земля с её слоями. Фундаментом здесь служит лестница доходов, где бедные, естественно, занимают низшую ступеньку, зажиточные группы населения — среднюю, а богатые — верхнюю. При этом социологи предлагают эти группы населения, конечно же, с учётом уровня образования, делить на менеджеров высшего и среднего звена, кадровых военных (старших офицеров), техническую и гуманитарную интеллигенцию, квалифицированных рабочих, работников сферы торговли, услуг и транспорта, служащих и госслужащих, промышленных наемных рабочих, низкоквалифицированных работников.
Достаточно часто имущественные различия между данными группами населения весьма незначительны, а иногда и вовсе «слои» по уровню доходов и статусности оказываются перевёрнутыми. Внутри каждой общности складываются свои иерархии, дифференцированные группы. Страты имущественные в свою очередь накладываются на другие: отношение к религии, к политическим идеологиям, к национальностям, культуре и т.п. Любой из нас, если оторвётся от книг, какими бы мудрыми и занимательными они ни были, и осуществит исследовательское движение в социум, то он обязательно обнаружит, что он гетерогенен, многосоставен и представляет собой сложнейшую социальную систему.
При этом, как, например, считает профессор Степан Сулакшин, успешность общественного строя и каждого человека в отдельности состоит не в красивом и звучном названии с окончанием «изм», а в способности быть в своей идентичности жизнеустойчивым, способным ставить цели, достигать их, строить гарморнизированные и социально ответственные отношения при своей внутренней неоднородности. «Успешность обязательно предполагает понятие цели. Собственно, с одной стороны, успешность и есть достижение цели развития», — пишет С.Сулакшин.
Возьмём свежайший пример Венесуэлы, не обсуждает которую только ленивый. Защитники и ревнители режима Мадуро в полный голос заявляют о том, что путинской России нужно всеми силами поддерживать дружественную страну, ведь в ней заявлено строительство социализма. То есть целью режима Мадуро является построение такой, казалось бы, знакомой нам всем государственной модели, которой по теории является переходный период от капитализма к коммунизму в индустриальном обществе. Сразу же приходят на ум воспоминания о временах индустриализации Сталина и мега-стройки брежневского застоя.
Но проблема состоит в том, что сложившаяся действительность в Венесуэле весьма далека от заявленной и совершенно не похожа на ту, которую люди старшего поколения пережили вместе с СССР. Никакого социализма в Венесуэле нет и не было, ни «чавесовского», ни «боливарианского», за исключением риторики вождей.
Да, оппоненты приведут примеры строительства социального жилья и раздачу помощи малоимущим. Но это не критерии определения «изма». С тем же, если не большим успехом помогают малоимущим гражданам и в странах с так называемым капиталистическим устроением. Социализм — это не программа социальной помощи и бесплатных раздач гуманитарки (по такой логике и в резервациях ДНР и ЛНР — социализм), а прежде всего контроль общества над средствами производства и распределением благ. Это иной экономический уклад, подразумевающий развитие самодостаточной экономики, которая бы позволяла регулировать социальные программы государства.
Но была и является ли венесуэльская экономика периодов Чавеса и Мадуро самодостаточной? Нет, ибо опиралась, как и российская экономика, на продажу углеводородов промышленно развитым государствам. Была сырьевым придатком. И как только упала цена на нефть, оказалось, что весь «социализм» пошёл коту под хвост. Потому что его не было, а был весьма карикатурный госкапитализм периода позднего СССР, когда сформировавшийся класс партийной бюрократии фактически взял под контроль все сферы деятельности, идеологию, культуру, информирование, ключевые кадровые назначения, стал негласным собственником производства и эксплуататором, неподвластным органам народного контроля.
Никакой индустриализации и развития новых направлений промышленности и сельского хозяйства не произошло ни при Чавесе, ни при Мадуро. Собственное производство товаров уступило место импорту. Следовательно, и никакого государственного планирования, научного рационального подхода тоже не было. В стране правил рынок под бравыми социальными лозунгами. Как выразился кто-то из журналистов, венесуэльские коммерсанты делали бизнес на социализме. Точнее на лозунгах. И даже национализированная собственность в виде нефтяных компаний — это ведь тоже не социализм, как видится кому-то. Это лишь элемент концентрации добывающих ресурсов и управления ими в руках государственных мужей. Что, к слову, не ликвидировало коррупционную составляющую и привело к формированию класса новой промышленно-финансовой элиты. Точнее будет сказано, сословия или касты. Итого вывод: за 20 лет заявленного венесуэльского социализма к цели страна практически так и не подошла. Ограничилась лишь риторикой. В таком варианте некто Путин В.В. сотоварищи тоже может провозгласить свой «путинский вариант социализма», приукрасить его левыми флагами и символами — и, как говорится, вперёд и с песней.
И молодое поколение, никогда не жившее при расцвете СССР, поверит в мантры пропаганды, которая будет сутками напролёт рассказывать о социальных достижениях «путинского социализма» — льготном ипотечном кредитовании (а кто сказал, что его при социализме не может быть?), финансовом родовспоможении и материнском капитале (в СССР его вообще не было), бесплатной общеобразовательной школе (не церковно-приходские же…) и т.д. А кто будет утверждать обратное, для них — вся Сибирь и Колыма — дом родной. Алексей Кунгуров не даст соврать. Пакет Яровой и дополнения к нему — не дадут расслабиться.
Но в реальности при подобном сценарии Россия сменит лишь фантик, а содержания останется прежним — компрадорско-либеральным, всё с той же сырьевой несуверенной моделью экономики и социального устройства, дезориентированным и бедным народом. И с теми же рисками уже в скором времени скатиться по сколькой лестнице деградации в бездну, развал и смуту, подобно нынешней Венесуэле. А западные «партнёры» помогут это сделать, только при отсутствии в стране действенной и умной оппозиции, подобно большевикам способной перехватить власть, сделают это исключительно в свою пользу, а не в пользу российского народа.
Потому что общество без идеологии, без вектора движения, без понимания своего будущего и будущего своих детей и внуков, без прав, социальных лифтов, нормального социального самочувствия, основополагающих гарантий государства, его экономического развития и направленности на обеспечение самодостаточности — то есть без обоснованной платформы преобразований — априори заряжено на неуспешность. А неуспешные общества распадаются, в лучшем случае — бескровно. В худшем — как Югославии или Украина.
Но что значит успешное общество? Снова повторюсь — «изм» здесь имеет исключительно исследовательское значение. Потому как социализмов, если мы говорим о нём, очень много. В той же Норвегии при рыночно-плановой экономике и сохранённой монархии, построено вполне успешное социалистическое общество. Где правит труд, а не рента, где нет олигархии во власти, где коррупция считается не героизмом (как в путинской РФ — украл — молодец, облапошил — продвинулся, урвал — успешен), а постыднейшим явлением, которое отторгается уже на уровне внутриутробных инстинктов. То есть и система воспитания, культуры, информирования и образования выстроены вполне себе по-социалистически.
Кстати, не Норвегией единой. Успешных государств в мире немало. Просто у каждого свой путь, свои традиции, свои условия — географические, климатические, демографические, ресурсные, ментальные и т.п. И СССР большой промежуток времени был успешным государством, в некотором смысле эталонным, достойным подражания (и подражали же), несмотря на множество червоточин, которые препятствовали старту перехода государства к коммунизму. Вот только устранить эти червоточины не смогли ни репрессии, ни оттепели, ни перестройка, которую, к слову, советский народ в тот период воспринял весьма положительно.
Потому как стали проявляться некоторые признаки неуспешности. Мы стали экономически отставать от стран Запада, появилось такое постыдное для нормального общества явление, как дефицит товаров народного потребления и даже ряда продуктов питания. Партийная номенклатура стала всевластной, поэтому коррупция стала повсеместной, а теневая экономика (цеховики и фарцовщики) начала создавать конкуренцию плановой.
Возможно, кто-то забыл такое явление, как «вещизм», высмеиваемый едва ли всеми газетами и каналами ТВ и давший идеологические трещины? До сих пор перед глазами статья, кажется, в газете «Комсомольская правда» под названием «Коттоновые человечки», вышедшая в начале 80-х. Она высмеивала молодых людей, стремящихся к модным западным вещам, которые надо было не купить, а «достать». А ведь надо было критиковать не молодёжь, а министертства лёгкой промышленности республик, которые весьма инертно относились к таким вопросам, как модернизация производства, отслеживание тенденций и спроса населения.
К слову, это не обливание грязью советского строя, как любят говорить некоторые левые. Это рядовая и всем известная констатация реалий, в которых жил в середине восьмидесятых годов прошлого века советский народ. Большинство считало, что живёт в социализме, на деле негласно меньшинством обустраивался элитаризм (и многие из тех, кто это реализовывал, сегодня трудятся при Путине). Поэтому объявление перестройки каждый понимал по-своему, но чаще всего с надеждой, что в стране много будет изменено в пользу большинства.
В современной науке есть такое понятие, как «индекс успешности» страны, его часто приводит в своих работах профессор С. С. Сулакшин. Так вот этот самый индекс в 1985 году уже начал сигналить о нарастающих проблемах, которые необходимо было оперативно решать.
Нужна была совершенно новая программа модернизации экономики, властная и идейная трансформация. Сохранив социалистическую основу, нужно было, по сути, принимать новую конституцию. Убирать «руководящую и направляющую» и передавать всю власть советам. Это примерно как сейчас необходимо освобождать историю России от Путина, его правящей группировки, «Единой России» и всех парламентских партий клонов и полностью перезагружать властную вертикаль, открывая доступ к рычагам управления тем выходцам из народа, кто готов реализовывать новую российскую повестку дня. В частности, речь о Программе Нравственного государства. Успешность государства — это не сталкивание между собой двух или более антагонистических классов и не диктатура одной социальной группы в стране над другой, что, как показала история, имеет массу стратегических изъянов. Это оптимальное сочетание интересов всех социальных групп страны, а также гармоничное и научно-обоснованное соотношение частных и государственных долей в собственности с организацией контроля общества.
Так, например, согласно Программе Сулакшина, доля госсобственности в России должна составлять порядка 60%. В настоящее время этот показатель порядка 10–15%. Да, такой процесс называется национализацией, но спектр вариантов его проведения может быть самым широким, и не обязательно экспроприирующим. Например, возмездная национализация государственных монополий, если частное лицо, инвестор сумеет доказать законность происхождения своих приватизационных доходов. Не сможет доказать — экспроприация.
Что даст новое соотношение долей собственности? Оно даст возможность государству управлять той прибавочной стоимостью, которая попадает в карманы олигархов, западных корпораций и в оффшоры, и позволит инвестировать эти высвобожденные (сохраненные для общества) средства в развитие реального сектора российской экономики. Что в свою очередь начнёт сокращать безработицу, повысит социальные стандарты, улучшит качество жизни населения, изменит палитру регионального развития, поднимет село, закроет вопросы самодостаточности и самообеспеченности России собственными товарами, даст новый импульс развитию науки, образования, медицины, военной сферы, сохранит утекающие мозги. Всё это — вместе с комплексом других экономических, социальных и политических мер, включающих в себя новую конституцию, доктрины, стратегии и законы.
Собственно говоря, что нужно простому человеку, о котором я начал речь в начале? Тому, которому якобы приятно слышать о существовании двух классов. Простому человеку, по большому счёту, нет дела до теорий классовой борьбы. Он живёт один раз. Хочет прожить свою жизнь достойно. Хочет гордиться своей страной, быть уверенным в будущем своих потомков и России, иметь гарантированные основные права и свободы — на жизнь, труд, убеждения и мысли, достоинство, создание семьи и новой человеческой жизни, на жильё и т.д.
Простой человек, конечно же, хочет, чтобы государство, которое он создал вместе с другими гражданами России, было не просто сервисным центром по предоставлению госуслуг (как это транспарируется в путинской РФ), и у которого нужно постоянно что-то требовать или просить, а было бы фундаментом, стенами и крышей для всех сегментов общества. Чтобы государство не просто провозглашало права и свободы человека, но и обеспечивала их через работу страновых институтов. Человек хочет быть равным среди равных, а не холуём у господ.
Народ хочет просто жить и быть народом. Чтобы государство конституционно заботилось о народосбережении и народостроительстве. Попробуйте найти нечто схожее с этими двумя понятиями в действующей конституции РФ, по которой высшей ценностью являются только права и свободы человека, да и те в большинстве не обеспеченные никакими механизмами. Есть право на жильё, а механизм только один — купи. А где взять деньги? Есть право на труд и достойное вознаграждение, только кто его обеспечивает? Скорее наоборот — отнимут последнее.
Народ хочет гарантий. Причём для всех — и верующих и атеистов, и правых, и левых, и большой русской общности и национальных меньшинств, и интеллигенции, и рабочих. Народ, и это вполне нормально, хочет не бутафорного самоуправства, где балом правят самовоспроизводящиеся через бизнес-связи и родственные отношения группировки, а народного самоуправления в своих городах, районах и регионах.
Русский человек хочет, чтобы его национальность вернулась не только в паспорт, но и в учебники, в книги, в кино, на ТВ, в мультипликацию. Чтобы русский человек во всём мире не просто чувствовал свою сопричастность с Россией, но и обладал соответствующим документом государственного образца. А Россия, как страна-цивилизация, как один из полюсов мировой геополитики не ничтожно озабочивалась через заявления МИД, а реально проводила политику защиты русского населения во всех странах ближнего и дальнего зарубежья. И чтобы русское зарубежье не вымаливало признания у Москвы, а обладало правом на воссоединение с исторической матрицей на основе новой конституции.
Простой человек ещё со времён древнего мира всегда мечтал о социальной справедливости. Самым известным и популярным принципом справедливости являлся завет Моисея: «Глаз за глаз, зуб за зуб». Шумерские законы — первые предписания, дающие представления о справедливости и внедряющие их как в частную, так и в государственную сферы. Труды Платона и Аристотеля были во многом посвящены идеям справедливого устроения общества и государства.
Но справедливость как понятие о должном, как свойство и качество человека и общины, в свою очередь должна включать в себя и целый ряд таких моментов, как ощущение социальной защищённости, социальное самочувствие, психологический комфорт человека, информированность о планировании будущего. Это не просто словесные обороты, а вполне обоснованные юридические понятия, которые внесены в проект конституции Центра Сулакшина.
Не может человек иметь спокойствие и уверенность в настоящем и будущем, если эту уверенность не будет излучать созданное обществом государство. И если государственные органы не будут содействовать обеспечению спокойствия и уверенности человека как в настоящем, так и будущем.
Россия как государство по Программе Сулакшина гарантирует публичность целей, планов и прогнозов развития, а также угроз и рисков развитию. А каждый человек имеет право на информацию о целях, планах и прогнозах развития России, субъекта России, муниципального образования, работодателя, а также об угрозах развитию.
Казалось бы, такая мелочь, но как много в неё включено. Знают ли россияне, зачем их государство воюет в Сирии? То вводит войска, то выводит их, то побеждает всех, то снова проигрывает. Да, пропагандисты на все голоса несут околесицу в эфирах и о духовных скрепах сирийцев с русскими, и о борьбе с терроризмом на дальних подступах, и о спасении дружественного режима Асада. Но толком так никто и не знает — что мы там делаем, почему и за что гибнут наши граждане, каковы цели, планы и перспективы.
Война в Донбассе — просто запредельная степень цинизма по отношению к миллионам людей. Вот, живут в непризнанных ДНР и ЛНР 4–4,5 миллионов человек. Многие из них (может, четверть, может, треть) либо родились в РСФСР и в РФ, либо имеют российские паспорта, либо родственные связи от Москвы до самых окраин, либо просто этнически русские. И никто не знает: чего в этой ситуации желает добиться путинская Россия? Абсолютно ясно, что минский договор — это капитуляционный акт Кремля, попытка замириться с Западом ради сохранения капиталов российской элиты. Так скажите об этом честно и прямо: «Мы предали русских людей, ввели их в заблуждение, мы — иуды, простите нас, но мы думаем только о своих карманах и барышах своих дружков. Тогда станет всё понятно, и не нужно будет придумывать безумные сценарии для многочасовых ток-шоу на тему войны на Украине и «хитрых планов» Путина. Не должно быть подобного в нормальном государстве. Сказал «иду на вы», значит, иди! Но прежде, чем сказать, дай пояснение всему народу: для чего идёшь и с какими перспективами для всей страны и каждого в отдельности.
Это касается не только вопросов войны и мира, но и решения внутренних проблем. Человек должен чувствовать информационный комфорт, это в свою очередь уважение государства к своему налогоплательщику, к источнику власти. То есть гражданин должен понимать и быть уверенным в том, что государство его не обманывает, не играет его судьбой и судьбой его страны.
Государство должно обеспечивать защищенность человека не только от негативного влияния человеческой деятельности, неблагоприятного состояния окружающей среды, санитарно эпидемиологического неблагополучия, чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера, их последствий, но и от неблагоприятного массового информационного воздействия. Всё вышеперечисленное — это не только потребность простого человека, которую планируется реализовать, но и составляющая человеческого потенциала России, то есть её высших ценностей, её будущего.
Ещё вчера Программу Сулакшина практически никто не замечал. Политбомонд то ли почивал на лаврах, тот ли грыз зубами землю в желании прорваться наверх ради нескольких каких-нибудь депутатских мандатов, случайно свалившихся в виде объедков с барского стола правящей группировки. Потом с программы начали посмеиваться. Лично или через подставных скоморохов в сети. Сегодня с ней уже начали бороться. Тайно или открыто, но режим и его охранительская братва ведут борьбу за то, чтобы о Программе преобразования России Степана Сулакшина знали как можно меньше граждан, или знали, но в извращении троллей и преломлении «экспертов».
Это было прогнозируемо. Как говорил Махатма Ганди, «сначала они тебя не замечают, потом смеются над тобой, затем борются с тобой. А потом ты побеждаешь». Как и ожидалось, появились на горизонте ТВ персонажи, обвиняющие Степана Степановича в утопизме и безумии. Ну, нельзя, оказывается, в путинской России критиковать Путина и требовать слома путинизма. Нельзя предлагать народу другое будущее, другую конституцию. Пусть всё валится и летит в тартарары, пусть народ вымирает и уезжает, лишь бы их величествам спалось спокойно и жилось комфортно.
Самое любопытное, что эти «деликатные» персонажи почему-то именуют себя левыми. Вероятно забывая, что происхождение понятия «правое и левое» связано с Францией, с Французской революцией, когда в Национальном парламенте сторонники короля располагались справа от него, а противники королевской власти располагались слева. Левые не могут быть против олигархии, против нищеты, неравенства, финансового ограбления народа, но при этом соблюдать нейтралитет в отношении главного вседержителя этих явлений. И в отношении путинизма — как составной части мировой олигархическо-компрадорской системы. Следовательно, это уже не левые, а симулякры, какими бы лозунгами они не прикрывали своё охранительство.
Здесь стоит вспомнить, что Владимира Ленина при его жизни тоже обвиняли и в утопизме, и в радикализме взглядов, и в безумии идей. Даже соратники. Тем не менее, один из главных оппонентов Ленина, Каутский сказал обратное: «Нужно быть сумасшедшим, чтобы не признать величия Ленина. Собрать в единое целостное государственное образование погрязшую в анархии, подстерегаемую со всех сторон контрреволюцией, до смерти вымотанную Россию — это достижение, равное которому вряд ли можно найти в истории».
К чему это напоминание? К тому, что нужно меньше обращать внимание на интерпретации, слухи и сплетни, а изучать первоисточники Программы Сулакшина. И в них находить то, что хочет слышать простой человек России. А ведь если вдуматься, то и те, кто сегодня является стражем или оплотом режима, то есть сотрудники правоохранительной системы, судьи и прокуроры, адвокаты и журналисты, чиновники и служащие бюджетной сферы — не такие уж и «сложные люди». И также нуждаются в справедливой, честной, процветающей, сильной и нравственной России, как и самый «маленький» человек самой маленькой деревни.
Многие люди в погонах и при должностях осознают это. Мы это видим по их обращениям и комментариям. Они ощущают губительность курса государственного корабля в цифрах, фактах и в самой жизни народа, которая становится всё хуже. В жизни своих детей, матерей, жён, братьев, сестёр. И не видят перспектив, кроме тех, которые предлагает Программа Сулакшина. Чем больше осознавших, тем меньше поддержки режиму. И тем скорее стражи режима станут стражами народа согласно новой конституции России, конституции государства Справедливости.
P. S. «Страна будет другой!» на на канале Центра Сулакшина. Смотри, задавай вопросы, присоединяйся к команде поддержки Программы Сулакшина.
Автор Владимир Викторович Волк — Союз народной журналистики, команда поддержки Программы Сулакшина.
*Экстремистские и террористические организации, запрещенные в Российской Федерации: «Свидетели Иеговы», Национал-Большевистская партия, «Правый сектор», «Украинская повстанческая армия» (УПА), «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ, ДАИШ), «Джабхат Фатх аш-Шам», «Джабхат ан-Нусра», «Аль-Каида», «УНА-УНСО», «Талибан», «Меджлис крымско-татарского народа», «Мизантропик Дивижн», «Братство» Корчинского, «Тризуб им. Степана Бандеры», «Организация украинских националистов» (ОУН)
Источник: